На Мелитопольском направлении рашисты не забирают тела даже своих командиров — родственники доказывают смерть через суд
На Мелитопольском направлении рашисты не забирают тела даж
23 сентября 2024, 06:40 | Просмотров:
На Мелитопольском направлении, как и на других участках фронта, "пропадают без вести", а точнее, попросту гибнут немало рашистов, чью смерть потом не всегда удается доказать родственникам.
В 2024 году каждое четвёртое обращение в российский суд с просьбой признать человека умершим или пропавшим без вести касалось военнослужащих.
Всего за время полномасштабного вторжения в Украину российские суды зарегистрировали почти 3 тысячи исков о признании погибшими и безвестно отсутствующими солдат и офицеров, чьи трупы не удалось забрать с фронта. Две трети этих исков приходятся на 2024 год.
В половине случаев с заявлениями обращаются не семьи, а командиры воинских частей — они не хотят, чтобы «мёртвые души» в списках личного состава влияли на укомплектованность и боеготовность подразделений.
С марта 2022 года в районные и гарнизонные суды на территории России и аннексированного Крыма было подано минимум 2847 исков о признании умершими и безвестно отсутствующими (пропавшими без вести) и военнослужащих, чьи тела остались на поле боя.
На протяжении 2022 года таких обращений было немного, но начиная с лета 2023 года ежемесячно в суды поступало уже по несколько десятков исков.
Среди воинских частей, которые фигурируют в исках, лидирует часть № 22179 из Новочеркасска Ростовской области, на базе которой действует подразделение «Шторм Z» (221 дело).
Другие воинские части, связанные с делами об убитых и пропавших военнослужащих: № 12721 из Клинцов Брянской области (119 иска), № 61899 из Москвы (99 исков), № 06705 из Забайкальского края (96 исков) и ещё одна часть из Клинцов — № 91704.
Российской армии не удаётся забрать с поля боя тела всех погибших военных, и это создаёт проблемы как для родственников, так и для воинских частей. Без трупа российские госорганы не оформят свидетельство о смерти — а без юридически зафиксированного факта смерти невозможно получить выплаты за гибель и исключить военного из списков личного состава.
Когда тела нет, суд может признать участника вторжения в Украину погибшим, если в течение минимум 6 месяцев от военного не было известий.
Однако обычно родственники или представители воинских частей собирают для суда показания сослуживцев, которые видели смерть военнослужащего.
Военные части жаждут вычеркнуть погибших из списков, чтобы освободить места для новых "героев". А родственники погибших стремятся получить официальную бумажку о смерти — ведь без нее не получишь ни копейки за потерянного кормильца.
История майора Павла Сарана — настоящая жемчужина в этой коллекции абсурда. Командир мотострелкового батальона роты "Шторм", он предположительно встретил свой конец 5 июня 2023 года в боях под Левадным на Мелитопольском направлении.
По официальной версии, Саран героически приказал своим подчиненным удерживать рубежи на чужой земле, за что посмертно получил звание Героя России. Вместе с 9 соратниками они укрылись в блиндаже, который был уничтожен прямым попаданием танкового снаряда.
Несмотря на звание Героя России и эпические рассказы о подвигах, тело Сарана так и осталось лежать на украинской земле — его не забирали. Видимо, посмертная слава не распространяется на логистику.
Жене Сарана пришлось обивать пороги суда, чтобы официально признать мужа погибшим. Даже военная прокуратура вступилась за вдову, подав иск в Уссурийский районный суд.
После долгих разбирательств суд наконец признал очевидное: Павел Саран погиб вблизи Левадного "при исполнении обязанностей военной службы". Хотя, казалось бы, какие могут быть обязанности военной службы в сотнях километров от родных границ?
Этот случай наглядно демонстрирует, что даже семьям высокопоставленных офицеров, увенчанных посмертной славой, приходится проходить через бюрократический ад, чтобы доказать очевидное.
С января по август 2024 года суды получили не менее 2303 подобных исков. Половину подали воинские части, жаждущие "освежить" свои ряды, другую половину — семьи погибших, мечтающие хотя бы о какой-то компенсации за потерянных близких.
Так и живем: одни гибнут на чужой земле, другие судятся, чтобы это признали, а третьи выписывают награды и подсчитывают потери. И все это под лозунгами о великой миссии и защите отечества.
