Агент ЦРУ — как оккупанты похитили известного жителя Мелитополя и держали в плену 8 суток
Агент ЦРУ — как оккупанты похитили известного жителя Мелито
16 августа 2024, 08:00 | Просмотров:
Дважды изгнанник. Так можно сказать об известном мелитопольце, гражданине США — главе Межконфессиального совета, пастора протестантсткой церкви «Слово жизни» Дмитрие Бодю.
В 2014 году его семью оккупанты выдворили из Крыма. А в 2022 году Дмитрия вначале схватили в плен, а потом он вынужден был покинуть уже захваченный войсками рф Мелитополь.
РІА-Південь писало о похищении и при каких обстоятельствах был освобожден христианский миссионер. Подробности о заключении и освобождении Дмитрий Бодю рассказал в интервью в рамках проекта #УЗНИКИ КРЕМЛЯ.
Протестовали, пока в людей не начали стрелять
24 февраля 2022 года русские разбудили мелитопольцев ракетами. Дмитрию Бодю позвонили из Геническа и сообщили, что их город оккупирован, и Мелитополь — следующий.
Несмотря на предупреждения посольства США о том, что россия готовит вторжение и предложения выехать, Дмитрий Бодю остался в оккупации — варианты выезда он даже не обсуждал. Позиция пастора — “лидер должен нести ответственность”.
Пастор вплоть до своего ареста продолжал проводить служения в церкви, с утра и до комендантского часа “носился” с верующими по городу в стремлении помочь людям — обеспечить едой, поддержать словом, потому что мало кто понимал происходящее, и люди нуждались в моральной помощи. Все церкви города, по словам Дмитрия, были вовлечены в процесс поиска жизненно необходимых средств: продуктов питания, медикаментов, предметов гигиены, бензина…
Дмитрий Бодю выходил с представителями других церквей на центральную площадь Мелитополя молиться. Через два-три дня оккупации начались проукраинские акции протеста.
.
Сотни жителей Мелитополя вышли на проукраинские акции протеста
— Поначалу русские солдаты не понимали, что происходит. Они ожидали, что их будут встречать. Но никто не встречал. Мелитопольцы вначале были смелыми и выходили на акции протеста. А потом начались аресты, — вспоминает Дмитрий Бодю.
Пастор вспоминает, что проукраинские акции длились, пока русские военные не начали стрелять в митингующих.
Выкрали, прихватив деньги
— Когда и при каких обстоятельствах вас взяли в плен? Что вам инкриминировали?
— Меня арестовали 19 марта 2022 года. Где-то в половине седьмого утра зашли. Я был с женой, младшим сыном и невесткой. Их отвели в отдельную комнату. Меня допрашивали на кухне, а в это время обыскивали весь дом. Перерыли все – жилье, гараж, чердак. Наверное искали следы «вражеской» деятельности — каналы связи, по которым я «передаю информацию по сдаче российских позиций и т.д.».
— Вы говорили им, что вы гражданин США и как они реагировали?
— Они уже знали, что я иностранец, пастор. Первое, что они заявили, так это то, что я работаю на ЦРУ. Причем добавили, что вели за мной наблюдение с 2014 года. Мы в то время были в Крыму, и после известных событий нас оттуда в более мягкой форме выпроводили, дав 10 дней на выезд.
— Когда они ворвались в дом в Мелитополе, требовали ли отдать им деньги, личное имущество, паспорта?
— Дома у меня находились документы, архивы по предприятиям – все это они изъяли. Допросив меня дома, повезли в церковь. Там тоже перевернули все вверх дном. Также как и дома, в церкви изъяли все документы, компьютеры, носители, телефоны и деньги в том числе. Когда меня выпустили из плена, технику и паспорта вернули, деньги – нет.
Допросы в стиле “добрый-злой полицейский”
Допрашивали по стандартному формату: вначале угрозы, потом склонение к сотрудничеству. Первые три дня по сценарию “добрый-злой полицейский” — жесткие военные, ФСБ более умеренные и совершенно нейтральная контрразведка. Допрос вели люди из разных силовых ведомств.
— Применяли ли физическое насилие в плену?
— Физического насилия не применяли, с учетом того, что я иностранец. Вместе с тем они знали обо мне некоторые вещи, о которых в Интернете не прочитаешь. Помимо моей пасторской деятельности я занимался бизнесом. И вот по этому направлению им было все известно.
Приходили допрашивать других заключенных – меня нет. С ними вели себя достаточно жестко. Били их, люди кричали. Тяжелый фон был. Меня не трогали. Лишь первые два допроса осуществляла группа из 6-7 человек – ФСБ, контрразведка и военные, отличающиеся особой жесткостью.
Во время допросов я общался с ними в стиле: “А как бы вы повели себя в той или другой ситуации”. Так проще. Одному из фсбшников, который задавал мне один и тот же вопрос, я сказал: “Представь, ты командир, рядом твои подчиненные. А ты после первого выстрела хватаешь вещи и убегаешь. Как бы они тебя воспринимали после бегства?”. Он подумал и сказал, что понял, и больше не задавал мне вопроса, почему я не покинул город сразу.
— Среди тех, кто допрашивал, были кадыровцы?
— В основном среди солдат русских было не так много. Даже в тюрьме, где я находился, среди обслуживающего персонала был один русский.
— Угрожали ли или может шантажировали членов вашей семьи?
— Членов семьи не трогали, взялись только за меня. Пока я находился 8 дней в плену, они домой приходили пару раз поговорить с моей семьей. Они сразу предупредили, чтоб не поднимали шум среди общественности. Жена ответила, «как мы поднимем, если у нас нет ни телефонов, ни компьютеров, никаких средств связи?»…
Дмитрий Бодю с супругой Еленой
— Что чувствовали в плену?
— Я не эмоциональный человек. Сохранял спокойствие. А еще на тот момент не было никакой информации о таких событиях, которые происходили в той же Буче. Я думал, что со мной будут адекватно себя вести. Мэра города (Ивана Федорова, — авт.) арестовали 11 марта, а 16-го выпустили. Меня арестовали 19 марта. Потом мы с ним в Варшаве встречались и сверяли, где пребывал каждый. Оказалось, что нас держали в одном месте и в одной и той же камере (речь идет о камере временного изолятора в горотделе полиции по ул. Гетьманской, — авт.).
Страха не было. Но не потому, что я супергерой. Возможно, Бог давал мне благодать. Потому что рядом в камерах были жуткие человеческие крики. Это были мужчины. И, судя из того, что я слышал, это были “особенные” люди. Их жестоко допрашивали. И я постоянно думал, что буду следующим. Я вообще ничего не ел. Попросил после первого допроса принести мне Библию и спальник из офиса. Потому что в камере было очень холодно. Они выполнили мою просьбу.
Для моих родных и верующих появление русских в офисе было посланием, что со мной все нормально. Жене сразу всю информацию передали.
Освобождали всем миром
— Как вам удалось выехать из Мелитополя?
— Непросто и долго выезжал. Огласка о моем аресте все-таки состоялась. На резонанс отреагировали, в частности, сенаторы США и Госдеп. В переговорном процессе по моему освобождению было задействовано много людей. Поэтому поступила команда меня отпустить. Для тех, кто меня удерживал, это стало неожиданностью, они доставили меня домой. Были довольно предупредительны, следили, чтоб я нигде не ударился, не споткнулся. Тех, кого арестовывали, домой обычно не доставляли. В лучшем случае в городе высаживали, а чаще вывозили за город или дальше.
Я не считаю себя героем. Потому что есть люди, которые год были в плену и над ними издевались. Я с такими общался. У меня все было относительно легко. И очень много людей молились за мое освобождение. Им всем я благодарен. Резонанс был, возможно, из-за того, что я был первым, кого взяли в плен.
Пропагандистские каналы публикуют бравурные сообщения о «счастливой жизни» на оккупированных территориях. Пестрят «памятными датами» о грабителях и убийцах украинского народа. И не встретишь ни слова об издевательствах над местным населением. Потому что смотреть правде в глаза – на это нужно еще мужество. Но факты грубого нарушения норм международного гуманитарного права вряд ли удастся скрыть. За них таки придется отвечать.
Подробнее об узниках кремля — журналистов команды РІА-Південь Анастасию Глуховскую и Георгия Левченко, которых россия держит в плену с 20 августа 2023 года, читайте по ссылке.
